Назад к списку

КАК ПОБЕДИТЬ САУРОНА или экзистенциальный кризис в эпоху пермен

Всё нынче меняется очень быстро, и на то, чтобы понять, что происходит, порой не хватает времени. Мы можем чувствовать беспомощность, унижение, стыд, страх в ситуации неопределенности, и чтобы это пережить, требуется много сил и ощущение устойчивости, чего, к сожалению, часто недостает.


Изменения там, где мы привыкли видеть опору, приводят к кризису идентичности, поскольку ответ на вопрос «Кто я?» составляют привычные нам ориентиры. Смена профессии, социального статуса, жизненных целей и ценностей, невозможность продолжения любимых занятий, на которые мы опираемся, рождают внутри смятение, особенно если происходят резко, внезапно и не по нашей воле. В таких ситуациях сначала мы отрицаем происходящее или степень влияния его на нашу жизнь, потом приходится признать, что перемены происходят и они значительны, но подсознательно мы продолжаем требовать от себя «починить» мир и сделать что-нибудь для возвращения прежнего порядка или изменения ситуации к лучшему. 

Когда эти попытки раз за разом оказываются обречены на провал, наступает истощение, человек ощущает растерянность и беспомощность. Эти состояния сами по себе не относятся к приятным переживаниям, к тому же они могут быть триггерными для тех, кто имеет жизненный опыт длительного пребывания в безвыходной ситуации. Особенно сложно сейчас людям, выросшим в семьях с жесткими внешними границами, где внутри семейной системы поведение и состояние детей контролировалось и оценивалось, где невозможно было ни повлиять на ситуацию самому, ни уменьшить влияние на себя извне. 

Когда я размышляла о том, что больше всего выбивает меня из колеи в нынешних обстоятельствах, мне вспомнилась история, которую рассказывал Дж.Р.Р.Толкин во «Властелине колец». Для меня, это в первую очередь история противостояния желания жизни и стремления к власти. Как будто я, словно герои книги, наблюдаю, как неизбежно сгущается мрак и одна за другой стираются основы моего, незыблемого прежде, маленького хоббичьего мира. 

Там, в Средиземье, было достаточно всякой нечисти: орки, тролли, варвары с юга. Да и эльфы были совсем непохожи на милых крохотных созданий из немецких сказок: холодные, надменные, ищущие власти и выгоды. Но абсолютным злом автор считал именно Саурона, потому что его целью было не только завоевание и разорение земель: он желал властвовать над душами обитателей Средиземья. Созданное им Кольцо Всевластья метафорически показывает нам, как это происходит: надевший его исчезает для окружающих, но появляется в таком специальном мире, где он подвластен взгляду Сауронова Ока, от которого никто не скроется. Кольцо подчиняет волю того, кто его носит, и изменяет личность, делая себя единственно ценным для своего обладателя. 

Толкин был участником Первой мировой, а «Властелин колец» опубликовал в пятидесятых, и, конечно же, в романе нашли свое отражение и ненависть автора к насилию, и опасения, что живое, человеческое будет вытеснено бесстрастными механизмами и бездушной волей желающих власти. И сейчас, когда я ощущаю себя героем этой истории, я обращаюсь к книге, чтобы вспомнить, как получилось так, что несмотря на огромную силу, Саурон потерпел поражение. 

Саурона победил не хоббит Фродо, героически шагавший изо дня в день к Роковой горе, чтобы расплавить Кольцо: последний момент он передумал и объявил самого себя властелином. Саурона победил не Горлум, который отобрал у Фродо кольцо, а потом случайно упал с ним в жерло вулкана. Ни воли, ни счастливого случая, по мнению Толкина, недостаточно, чтобы противостоять Тёмному Властелину. Саурона погубило то, что в Средиземье было достаточно тех, кто выбирал себя, а не власть и мог побороть искушение Кольца. Устами Гендальфа автор говорит о милосердии, благодаря которому Горлум остался в живых и смог оказаться в нужное время в нужном месте: «Многие из живущих заслуживают смерти, а многие из умерших - жизни. Ты можешь вернуть её им? То-то же. Тогда не спеши осуждать и на смерть». 

Сочувствие, милосердие и отказ от "власти ради власти" – вот рецепт, который позволяет противостоять злой воле. А еще уверенность в том, что никому не под силу разрушить личность, если только сам человек не примет решение покориться. И если этого не случилось тогда, когда мы были детьми, сейчас это тем более невозможно. 

Здесь очень важно провести ревизию того, что осталось, когда пошатнулись основы привычного мира. Даже в самой безвыходной ситуации остаётся как минимум одно «могу» - я могу принять решение принять её. Остается здравый смысл, на который можно опираться в этом принятии, иногда он говорит, что сейчас с ситуацией сделать ничего нельзя. Это похоже на мягкое погружение на глубину с тем, чтобы оттолкнуться от дна и выплыть на поверхность. 

Остается наше тело, которое продолжает дышать и реагировать на происходящее. Оно – наша базовая реальность, и простое внимание к нему, минимальные движения, объятия возвращают нас в настоящее из тревог за будущее и печалей о прошлом. 

Остаются ритуалы и привычные действия. И, принимая решение вымыть после завтрака посуду или позвонить подруге, мы обнаруживаем себя деятельными, живыми и способными что-то решать. У нас остается возможность помочь тем, кто рядом, и это подтверждает, что у меня есть не только для себя, но и для других, а значит – с избытком. 

Остаются позиция и мнение по всем вопросам, которые кажутся важными. И им не обязательно быть «правильными» – любое мнение субъективно по определению, а значит, имеет право на существование. Если в какой-то момент его захочется изменить, это всегда можно сделать.

Остается человеческое достоинство и признание права на уважение к себе и всем живущим – по факту рождения. И в отличие от уважения за заслуги, опыт и вклад в жизнь общества, это уважение невозможно обесценить и поставить под сомнение. И тогда намерение властвовать над нашей личностью превращается из угрожающей неизбежности в чью-то пустую фантазию. А проявления этих пустых фантазий ничего кроме раздражения не вызывают.​ 

#ИСКиТ #Алла_Экслер #Саурон_не_властен_над_тобой