Фрагмент из учебного пособия Каринэ Серебряковой «Психологическое консультирование в работе школьного психолога»
Вопрос о целях психологического консультирования столь же сложен и неоднозначен, как и многие другие, сопровождающие обычно становление новой отрасли науки и практики. В литературе, особенно зарубежной, можно встретить значительные расхождения в определении целей консультирования.
Это обусловлено тем, что каждое теоретическое направление, возникающее по мере развития психотерапии и психологического консультирования, стремилась таким образом подчеркнуть свое отличие от других школ. На самом деле вопрос касается не столько целей, сколько задач консультирования. Если рассматривать цель как получение ответа на вопрос: “Для чего нужно психологическое консультирование?”, а задачу как ответ на вопрос: “Как, каким образом цель будет достигнута?”, противоречия в определении целей снимаются, мы получаем лишь путь, способ, каким достигаются цели.
В последние десятилетия предпринимаются попытки найти некоторые универсальные цели, общие для всех направлений и школ (Джордж, Кристиани, 2002; Кочюнас, 1999; Алешина, 2005; Коттлер, Браун, 2001; и др.). Мы также склонны считать, что существуют универсальные цели, которые не зависят от той или иной теоретической ориентации. Эти цели в конечном итоге сводятся к “достижению состояния психологического комфорта и сохранению душевного здоровья” (Jahoda, 1958, цит. по: Нельсон-Джоунс, 2002). Конкретные же цели, с которыми часто приходят клиенты, сводятся к пониманию всех вопросов, связанных с проблемой, облегчением тяжелого эмоционального состояния и нахождением новых действенных способов поведения. Это три составляющие любой поставленной цели: когнитивная (понимание того, в чем состоит проблема, в чем причина, истоки проблемы т.д.); эмоциональная (улучшение эмоциональное состояния, снятие чрезмерного эмоционального напряжения и т.д.); и поведенческая составляющая (изменение поведения для улучшения межличностного взаимодействия, достижения успеха, изменения условий жизни и т.д.). Еще одна составляющая любой цели, четвертая – это мотивационная(насколько цель привлекательна, чтобы затрачивать усилия для ее достижения).
Как правило, клиент, ставит себе целью решение какой-либо одной стороны проблемы, (иногда двух): когнитивной, эмоциональной или поведенческой. Например, при проблеме в отношениях с мужем, женщина может поставить для себя цель понять, что ее (или ее мужа) так не устраивает в отношениях, или понять, что она хочет от этого брака (когнитивная составляющая). Другой целью может быть улучшение эмоционального самочувствия: чувствовать себя свободно и независимо в браке, или больше не обижаться, не раздражаться на мужа (эмоциональная составляющая). Также целью может служить изменение поведения мужа и своего собственного для улучшения взаимоотношений (поведенческая составляющая). Все эти составляющие тесно взаимосвязаны и дополняют друг друга в процессе работы над проблемой. В конечном итоге цель психологического консультирования состоит в улучшении жизни, самочувствия человека, в обеспечении психологической возможности жить полноценной, радостной, деятельной жизнью.
Все это так или иначе обеспечивает развитие человека, поэтому говорить о развитии человека как о цели психологического консультирования, на наш взгляд, не имеет смысла. Любое движение по пути интеграции, осознания, адекватности, эмоциональной стабильности и.т.д. будет развитием.
О том, как правильно ставить цель в процессе работы с клиентом, мы поговорим в следующей главе, посвященной консультативной беседе. Здесь же нас интересует вопрос соотношения общих целей консультирования с конкретными целями клиента и конкретными целями консультанта. Далеко не всегда они совпадают.
При определении целей клиента прежде всего, следует разделять повод обращения к психологу, собственно цель получения психологической помощи и задачи, которые выполняются в процессе работы над проблемой.
Повод – это то, что клиент заявляет как беспокоящий его фактор, цель – это для чего он обратился к психологу, и что хочет получить от психолога-консультанта, а задачи – это каким образом эта цель будет достигнута, то есть какие шаги нужно будет предпринять на пути достижения цели. “Что?”, “Для чего?” и “Как?” – это три ключевых вопроса, которые необходимо задавать себе постоянно в процессе консультирования. Вопрос сопоставления повода обращения к психологу, целей и задач консультирования на первый взгляд кажется довольно простым. По идее одно должно вытекать из другого. То есть, если поводом явились нарушения в области межличностного общения, то естественно предположить, что целью консультирования будет, например, приобретение навыков эффективного межличностного взаимодействия. Соответственно задачей тогда будет нахождение этих навыков и их апробация. Однако часто бывает, что повод и причина не совпадают, и в этом случае цели, которые преследует клиент во время работы с психологом отвечают прежде всего причине, по которой он оказался в кабинете консультанта. Другими словами, клиент часто заявляет одну проблему, а на самом деле его беспокоит совсем другой вопрос.
Такое положение дел можно проиллюстрировать следующей ситуацией из практики школьного консультирования.
На консультацию к школьному психологу пришла мама по поводу плохого поведения ее 11-тилетнего сына. Накануне мальчик позвонил в милицию и сказал, что в школе заложена бомба. Как обычно приехала милиция, специалисты с собаками. Школу закрыли, всех детей вывели, занятия, естественно, прекратились к радости большей части школьного братства. Бомбу в помещении не нашли, и милиция стала искать того, кто позвонил. В последнее десятилетие подобные звонки о заложенных бомбах в общеобразовательных учреждениях регулярны и приходятся в основном на период контрольных и аттестационных работ, и у милиции уже хорошо отлажена система вылавливания “шутников”. Мальчика нашли быстро и назначили очень большой штраф его маме, которая воспитывает сына одна.
На поведение этого мальчика, назовем его Игорь, учителя давно уже обращали внимание, по их просьбе психолог уже встречался с ним. Учителя и психолог неоднократно приглашали маму для беседы, но за 5 лет обучения Игоря в школе, мама приходила всего 2 раза. К психологу она не заходила ни разу. После случая с бомбой мама сама попросила о консультации и пришла в назначенное время без опозданий. Разговор она начала с того, что ее очень сильно беспокоит поведение сына, что она не знает, как себя с ним вести, что воспитывает она сына одна, и мальчику не хватает мужской сильной руки. Что она не справляется, и у нее одна надежда на психолога, который единственный на всем белом свете может ей помочь. В этот момент у консультанта появилось сильное желание заглотить наживку и углубиться в сочувственные расспросы о тяготах воспитания сына-подростка одинокой матерью.
Стоит отметить, что апеллирование к психологу как к последней надежде является очень сильным манипулятивным ходом, против которого порой очень трудно устоять, тем паче, что это действительно чаще всего оказывается правдой в данный конкретный момент жизни человека. Здесь всегда очень трудно отделить искреннее отчаяние человека от манипуляции, безусловно неосознанной, и от этого еще более действенной. Поэтому полезно всегда в начале консультации, выслушав жалобу или повод обращения задать три вопроса:
- Что для Вас будет хорошим результатом встречи с психологом, после чего Вы сможете сказать, что не зря пришли на консультацию?
- В чем Вы видите мою роль, как специалиста, чем я, как Вы считаете, могу Вам помочь?
- Что было сделано до прихода к психологу для решения проблемы (что конкретно, с каким результатом и считаете ли Вы, что было сделано все возможное).
- “Хорошим результатом будет, если я буду знать, как на него воздействовать, чтобы он себя вел хорошо”.
Дальнейшие вопросы для прояснения того, что мама считает «хорошим поведением» обнаружили, что она плохо представляет себе, в чем состоят проблемы с поведением у ее сына. В своих отзывах о его поведении она в основном обращалась к словам учителей, которые отмечали его агрессивность по отношению к сверстникам. Выяснилось, что по большому счету ее ничего не настораживало до этого случая с вызовом милиции. Для психолога здесь была получена важная информация о том, что, не будь этого случая, мама так и не пришла бы на консультацию. Кроме того, мама не задавалась вопросом, что побудило ее сына сообщить о заложенной бомбе. Значит причиной прихода на консультацию могло быть что-то иное, нежели беспокойство по поводу плохого поведения мальчика. - На вопрос о роли психолога было сказано, что его роль состоит в том, чтобы сделать что-нибудь с мальчиком, «ведь вы же психолог, я для этого к вам и пришла».
Это еще один способ манипулятивного воздействия, и также очень действенный. Целью такого (опять же таки неосознанного) хода в том, чтобы передать ответственность за решение проблемы психологу. «Уж если психолог не справился, то что уж говорить обо мне». Надо отметить, что это довольно частый прием, и следует к нему относиться как к обычному процессуальному моменту, а не как к стремлению уколоть или обвинить психолога в некомпетентности или нежелании помочь. - На вопрос о том, что было сделано по поводу устранения плохого поведения до прихода к психологу, было сказано: «я все сделала, что могла, я ему объяснила, что так делать нельзя (звонить в милицию о заложенной бомбе). У нас был серьезный разговор, и я сказала, что никакого велосипеда у него теперь не будет, мне придется платить большие деньги за его выходку».
Первое, на что обратил внимание психолог, это на сужение темы обсуждения. Плохое поведение сконцентрировалось на конкретном поступке. Далее психолог задал себе вопрос, зачем тогда мама пришла на консультацию, если ребенок наказан, беседа была проведена, а более ничего из перечня, относящегося к плохому поведению лично маму не волнует. «На него только в школе жалуются, а дома он очень послушный и совсем неагрессивный, я за ним ничего такого не замечала». Второй момент, который бросался в глаза – это активность, с которой мама начала обсуждать возникшую проблему, видно было, что ее это сильно волнует и беспокоит. Однако явно волновало нечто другое, чем возможные причины такого поступка. И третье, что насторожило психолога – это быстрота ответов на предложенные вопросы, их обобщенный характер и нетерпение при обсуждении «посторонних» тем. Обычно, отвечая на три вопроса, клиенты начинают задумываться и обсуждать возможную другую цель прихода к психологу.
В процессе дальнейшей беседы выяснилось, что плохое поведение сына было поводом обращения к психологу, а причина, то есть истинный смысл того, что она вообще пришла на консультацию, заключался в том, что штраф, который ей назначили, для нее был очень большим. Эта женщина одна воспитывает сына, и у нее поднялась сильная тревога за материальное благополучие, так как она всю жизнь стремилась вырваться из нищеты, в которой жила в детстве. Мама пришла к психологу в надежде, что психолог проникнется ее бедственным положением и заступится за мальчика и за нее. Таким образом она надеялась снять штраф или снизить его размер. А это уже было целью ее прихода на консультацию.
Итак, мы видим, что порой необходимо проделать достаточно скрупулезную работу, чтобы понять, что же на самом деле является причиной обращения к психологу-консультанту. И уже в соответствие с этим определять цель и задачи возможной работы. Кроме того, нужно быть готовым к тому, что когда обнаруживается истинная цель визита, и психолог оказывается не в состоянии эту цель выполнить, клиент может не захотеть обсуждать проблему дальше. К сожалению, в случае с мамой Игоря это было именно так. После того, как была выявлена истинная цель прихода мамы, (когда она была названа) и психолог отказался воздействовать на администрацию с целью снижения штрафа (а предложил иную возможную цель сотрудничества), женщина тут же свернула разговор, поблагодарила за помощь и ушла.
Изложенный выше случай является примером несовпадения целей психологического консультирования и конкретной цели клиента. Конечной целью мамы Игоря было снижение суммы штрафа, поэтому задача ее во время консультации была заставить психолога заступиться за нее перед администрацией школы. Здесь приход к психологу выступает средством достижения цели, не имеющей ничего общего с целями психологического консультирования. В других случаях, после обсуждения и осознания истинных целей прихода к психологу, клиент оказывается способен работать над своей проблемой, и в конечном итоге цели консультирования и цели клиента совпадают.
Другим важным моментом в определении целей, является разделение и осознание целей консультирования и целей самого психолога-консультанта. Часто эти цели воспринимаются как совпадающие, то есть само собой разумеется, что психолог преследует только цели консультирования. В таком случае психолог выступает в роли инструмента, обеспечивающего консультативный процесс, и забывается о том, что он тоже человек, и у него есть свои цели, которые он преследует в процессе работы. Это его мотивационная, движущая сила, то, для чего он собственно пошел в эту профессию и почему в ней остался. Этот вопрос тесно связан с синдромом эмоционального сгорания и об этом мы поговорим в главе, посвященном профилактике эмоционального сгорания. Здесь же нас интересует разделение и признание факта, что у психолога есть свои скрытые цели (Роджерс, 2002), о которых он к сожалению не всегда догадывается. В таком случае, происходит та же самая картина, что и с клиентом, пришедшим на консультацию: смешивание повода и причины. Только у психолога-консультанта поводом является оказание психологической помощи, а причиной совсем другие цели, достижение которых жизненно необходимо психологу-человеку.
Таких скрытых целей множество, они все встречаются в той или иной мере в обычной жизни: повышение самопринятия и самоуважения, стремление к власти, реализация амбициозных устремлений, интерес к людям, общение, отыгрывание несформированных ролей, накопление профессионального опыта, жажда любви, стремление помогать и спасать, снижение собственной тревоги, осуществление контроля над жизнью и т.д. Некоторые из этих скрытых целей, являющимися двигателем работы психолога-консультанта трудно совместимы с профессиональной деятельностью. И здесь, безусловно, может помочь только личная психотерапия, которая каждому психологу обязательна. Очень трудно самому осознать такой движущий механизм, так как может оказаться, что и сам выбор профессии явился способом достижения личной цели. Но далеко не все цели являются недопустимыми в работе психолога. Большинство из них вполне удачно сочетаются с профессиональной деятельностью, именно они, являясь сильным мотивирующим фактором, позволяют работать с полной самоотдачей и удовольствием. Все дело в осознанности этих целей, и в степени, которую их достижение занимает в деятельности. Например, нет ничего плохого, что в процессе удачной работы самоуважение консультанта повысилось, но если это начинает превалировать в работе и, стремясь сохранить свое самоуважение, психолог становится неспособным анализировать свои ошибки, это, естественно вредит работе. Или, прекрасно, когда у психолога есть сильная мотивация помогать людям, но когда он начинает “причинять” добро и “наносить” пользу – это может привести к неспособности клиента разрешить свои проблемы. Интерес к людям может превратиться в назойливое любопытство, а накопление профессионального опыта в отсутствие эмпатии в работе.
Когда психолог-консультант ясно осознает свои цели, то есть понимает, что лично он получает в процессе своей профессиональной деятельности, он способен в полной мере реализовывать универсальные цели консультирования, помогая клиенту также осознать свои истинные цели. Таким образом в пространстве консультирования остается совместная работа над общими целями, а мотивы оказываются той энергией, которая помогает реализовать эти цели.