Когда я слушала, как «скопинский маньяк» рассказывает о девочках, я никак не могла отделаться от ощущения, что в его словах есть что-то очень знакомое, что-то, что преследовало меня все детство, и что я часто вижу в окружающей жизни.
Это что-то не оставляет вообще никакой надежды на то, что преступник поймет, ужаснется, раскается, исправится. Ему пофиг, что там чувствовали дети, и что они вообще чувствовали, больно им было или не больно, страшно или нет. Ему вообще в голову не приходит, что это живые люди.
Он относится к ним как к вещам. Вот есть любимая вещь, а есть нелюбимая. Любимой вещи он покупает краски, а нелюбимую игнорирует, хотя, естественно, пользуется.Конечно, история маньяка - это вопиющий случай, как и подобные ей истории насилия над людьми, и особенно над детьми, но вообще-то отношение к человеку как к вещи очень распространенное явление.
«Ты моя ВЕЩЬ», - говорит партнер другому, когда требует (просит, объясняет) как тот должен выглядеть, что надеть или как себя вести. «Ты моя ВЕЩЬ», – говорит родитель ребенку, когда запрещает выражать неугодные чувства. «Ты моя ВЕЩЬ», - говорит подруга, когда обижается, что ты немедленно не отвечаешь на поток ее СМСок. ВЕЩЬ должна быть удобной. Она должна служить и не мешать, когда она не нужна. ВЕЩЬ должна тихо стоять на полочке и ждать, когда ею захотят воспользоваться. Это такая механическая игрушка, которую можно завести, когда нужно, и запрограммировать на выполнение определенных действий. Если чего-то там поломалось, то ее нужно просто правильно настроить, есть же кнопочки: нажал – ползет, нажал – вибрирует, нажал – замолчала, нажал – пляшет.
Некоторые вещи любят, протирают их тряпочкой, моют особыми средствами, ставят на самое лучшее место, фотографируются с ними, гордятся ими, дорожат и очень бережно к ним относятся. Некоторые не очень, тогда их задвигают в самый дальний угол, редко достают, но когда нужно, то используют. Вещь можно купить, украсть, обменять, приобрести на аукционе. Ее никто не спрашивает, что она хочет, как себя чувствует, что предпочитает. Ну, это же странно спросить, например, у вазочки, что она хочет?
Если такому хозяину сказать: «У твоей вещи есть душа», он ответит: «Да, она душистая, это я новый одеколон купил для нее». Если сказать: «Ей больно», то в ответ услышишь: «Да, надо ее переставить с солнца». Если укажешь на ужасное физическое или эмоциональное состояние, то тут же появится тряпочка и плюнув на нее, хозяин начнет с усердием оттирать пятнышко. Поэтому таким людям просто бессмысленно объяснять, что это насилие, что жертвы чувствуют боль и страдают. Их бесполезно пытаться поставить на место другого человека, получить искреннее раскаяние. Они просто НЕ ПОНИМАЮТ в принципе, чего от них хотят.
По сути – такие люди – это машины, в которых нет ничего от живого природного естества. Наверное, это и есть самое страшное в жизни – попасть под власть такой машины, для которой ты такая же машина, только маленькая и более слабая.
Когда тебя ненавидят, за что-то тебе мстят, даже реализуют свою власть и наслаждаются ею – то это делает живой человек с чувствами – пусть и плохой человек и с плохими чувствами, но когда на тебя надвигается огромный танк, лязгая железом, то спастись практически невозможно. Можно только спрятаться и ждать момента удрать. И бороться с такими машинами нужно именно как с машинами. Их нужно ломать, выводить из строя, нейтрализовывать, запирать на полигонах, лишать бензина и запчастей. А не перевоспитывать и объяснять, почему нельзя наносить вред человеку. Хотя, конечно, иллюзия, что машину можно перевоспитать ужасно живуча. Знаменитый терминатор – машина убийства, внезапно становится «добрым» и под душераздирающую музыку добровольно отдает свою механическую жизнь за маленького человека, которого он «полюбил». Красиво.
В жизни так не бывает. Я никогда не поверю, что педофила можно перевоспитать, заставить его искренне проникнуться страданием ребенка, что в фильме Собчак мы и видим.
Невозможно.
Невозможно машине-родителю объяснить, что ребенок страдает от жестокого обращения.
Невозможно человеку-машине объяснить, что тебе больно, когда он тебя унижает и оскорбляет. Их можно только оставить в одиночестве бессмысленно лязгать железом или тупо ездить по полигону в компании таких же машин, а особо опасные машины, конечно же, запирать навсегда в глухих бункерах.