Травма 2
#просто_о_травме
Мы часто не замечаем признаков собственного неблагополучия, и живем так, будто периодически впадать в депрессивное состояние или лихорадочное беспокойство – это норма, испытывать тревогу по поводу и без повода – свойство нервной системы, объедаться или ничего не хотеть делать – это отсутствие силы воли. Мы признаемся себе в том, что с нами что-то не так только когда становится невыносимо плохо, так плохо, что все летит к черту, разрушается деятельность и отношения, психосоматика грозит перейти в болезнь, а физическое и эмоциональное истощение достигает критической точки. И длиться должно это стабильно долго и без проблесков облегчения. Потому что как только становиться чуть полегче, мы с радостью ухватываемся за свою привычную почти нормальную жизнь, «забывая» о том, что с нами было совсем недавно. До нового периода.
Я никогда не чувствовала, что внутри у меня живет страх, живет просто так, сам по себе, независимо от того, что я делаю или не делаю, с кем я общаюсь, куда хожу или езжу. Я чувствовала его только тогда, когда он переходил в дикий ужас, который парализовывал меня, обесточивал и обессиливал. В такие моменты у меня дрожали колени и перехватывало дыхание, кровь приливала к голове и я глохла, звуки проходили как сквозь вату. Это случалось когда мне, например, надо было позвонить незнакомому человеку, когда я оказывалась на виду (про публичные выступления я уж не говорю, там я ничего не помнила, выпадала из реальности), когда кто-то значимый давал мне поручение. Я никогда не связывала свои откладывания дел (сейчас это модное слово прокрастинация) со страхом, я просто пыталась себя заставить их делать, тратя на борьбу с собой огромное количество сил. Потом ругала себя, что я что-то не сделала, или сделала не так быстро или недостаточно хорошо, или… (ну сами знаете, за что можно себя поругать). Когда я себя ругала, мне становилось легче, как будто меня уже наказали за плохую работу и можно уже не ждать расправы. Страх уходил вовнутрь и я опять его не чувствовала.
Даже длительная терапия долго не помогала, страха стало меньше, значительно меньше. Но совсем страх ушел после того, как я проработала свою раннюю шоковую травму, и я только тогда поняла, что можно жить без страха, то есть совсем без него, то есть даже без отголосков. Я долго не верила, и все прислушивалась, искала, где он затаился, когда вылезет. А он исчез…
Именно потому, что симптомы ПТСР часто не фиксируются самим человеком, и возникают лишь время от времени из-за стресса, вполне очевидного и понятного, ни сам человек, ни часто специалисты не связывают их с возможной травматизацией в детском возрасте. Однако, если внимательно поизучать симптомы травматического стресса (или шоковой травмы), а также почитать исследования об отсроченных последствиях травматизации, то можно во многих проявлениях очень хорошо себя узнать. Эти симптомы не такие яркие, не такие острые, не такие явные, как у людей, которые совсем недавно пережили травматическое событие, находятся в остром состоянии, или у больных людей. Кроме того, далеко не все симптомы одинаково представлены у всех. С чем-то человеку удалось справиться, что-то компенсировалось, поэтому, как правило, присутствует не весь набор симптомов, а некое их сочетание.
Если почитать перечень симптомов в «Международной классификации болезней» (МКБ-10) - основного диагностического стандарта в европейских странах, включая Россию,то обычным взглядом не специалиста очень сложно увидеть за сухими описаниями всю трагедию жизни человека, пережившего когда-то травматический стресс. Я попробую перевести тяжелый язык официального документа в понятные примеры и описание.
Итак (слово «больной» заменяем на «почти здоровый»):
A. Больной должен быть подвержен воздействию стрессорного события или ситуации (как краткому, так и длительному) исключительно угрожающего или катастрофического характера, что способно вызвать общий дистресс почти у любого индивидуума.
Дистресс – это разрушительный, деструктивный стресс. Вот здесь и возникает основной вопрос, если никакого события не было, то откуда симптомы? Предположим, что какое-то травматическое событие все-таки было, но очень давно, так давно, что его не помнишь, например, когда был совсем маленьким, тогда становится понятно, откуда возникли следующие проявления.
Б. Стойкие воспоминания или «оживление» стрессора в навязчивых реминисценциях, ярких воспоминаниях или повторяющихся снах либо повторное переживание горя при воздействии ситуаций, напоминающих стрессор или ассоциирующихся с ним. Если травматического события нет в памяти, то не понятно, какие могут быть воспоминания? Однако у каждого человека, который когда-то пережил шоковую травму, есть свои «любимые» сюжеты снов. Они могут, например, сниться часто или периодически, или даже несколько раз в жизни. Они могут сниться в детстве, а потом не приходить, и вдруг внезапно этот сон может присниться опять. Это неприятные сны, иногда кошмары, где есть ощущение опасности, угрозы. Но о снах потом – это целая глава повествования о травме.Сюда же относятся галлюцинации и диссоциативные эпизоды – так называемые флэшбэк-эффекты. Это когда ты, например, находишься дома один, и слышишь шорохи, или поворот ключа в замке, или в просоночном состоянии вдруг ощущаешь, что над тобой кто-то стоит, или кто-то присутствует еще в комнате.
Диссоциативные эпизоды – это вообще интересный феномен, как правило, мы не обращаем особого внимания на них, так как они сопровождают человека, перенесшего травму всю жизнь. Это внезапное выпадение из реальности: едешь куда-то, и вдруг оказываешься в конечном пункте, абсолютно не помня саму дорогу; зависаешь с застывшим взглядом и даже не слышишь, что тебе говорят; останавливаешься на полуслове, забывая о чем говорил и т.д.
Что же касается переживаний горя, то обычно совершенно непонятно, связано ли это переживание с прошлым опытом, или с актуальным событием? Настораживает лишь то, что события, которые приводят к подобному переживанию, ну ни как не тянут на трагедию. То же самое касается и других переживаний, сопровождающих травматический стресс или сопутствующий процессу его переработки: страха, бессилия, тревоги, падения интереса к жизни. Они возникают, по ощущениям, внезапно и без всяких на то уважительных причин. Запускающие механизмы (триггеры) обычно настолько генерализованы – то есть размыты, расширены, что могут абсолютно не соответствовать реальному событию, так что проследить связь не представляется никакой возможности.
B. Больной должен обнаруживать фактическое избегание или стремление избежать обстоятельств, напоминающих стрессор либо ассоциирующихся с ним. Вот это как раз про нашу любимую прокрастинацию (откладывание дел), про невозможность активно проявлять себя, про страх агрессии со стороны других людей, избегание конфликтов, про яркость и свободу ощущений. Это не значит, что этого вообще может не быть в жизни. Ничего подобного, как правило, многое получается, кое-что может и не присуствовать очевидно в обычной жизни, но при стрессе, а также при ослаблении организма, болезни, при неприятных событиях, защитные функции психики перестают работать эффективно, и эти симптомы начинают вылезать.
Г. Любое из двух:
- психогенная амнезия, частичная или полная в отношении важных аспектов периода воздействия стрессора; Если травматическое событие произошло в очень раннем детском возрасте, то, конечно же, нет никаких воспоминаний, тем более о травматических аспектах.
- стойкие симптомы повышения психологической чувствительности или возбудимости (не наблюдавшиеся до действия стрессора), представленные любыми двумя из следующих:
а) затруднения засыпания или сохранения сна;Здесь могут быть совершенно различные проявления: не можещь долго заснуть, ворочаешься с боку на бок; просыпаешься ночью и потом долго не можешь заснуть; рваный сон, когда всю ночь постоянно просыпаешься. Главное, что после такого сна ты не отдохнувший, а как будто вымотан физически.
б) раздражительность или вспышки гнева;По моим наблюдениям, это не у всех. Но если присутствует, то раздражительность направлена на все и на всех, или выбирается какой-нибудь объект, на которого направляется основной поток. Эта раздражительность выматывает, а вспышки гнева не приносят облегчения. Кроме того, как правило, мы понимаем, что повод ничтожен, а человек, на которого мы направляем свой гнев, тут ни при чем.
в) затруднения концентрации внимания;Возникает под стресс, и не у всех. Это когда трудно сосредоточиться даже на выполнении простых задач, тех, которые мы можем выполнить в другое время очень быстро. Садимся читать книгу и не понимаем, что в ней написано, мысли разбегаются, а взгляд рассредоточен.
г) повышения уровня бодрствования;Уровень бодрствования - это состояние общей активации мозга, которое меняется на протяжении дня в зависимости от выполняемой задачи. То есть мозг не должен постоянно находиться в сильном напряжении даже днем, ему нужны периоды отдыха. Человек, переживший травматический стресс при любой, даже не очень сложной проблеме испытывает стресс. При стрессе, мозг не отдыхает, а постоянно «работает», что приводит к истощению с последующим необходимым периодом восстановления. Основная жалоба, что невозможно расслабиться.
д) усиленный рефлекс четверохолмия (сторожевой рефлекс, включается автоматически).Заключаются в том, что человек, как будто, постоянно находится в ситуации угрозы, как будто внезапно может прийти опасность, и надо быть наготове, чтобы встретить ее во всеоружии. Тоже редко осознается.